Дмитрий Большов

В потоке перемен, охвативших мир словно в тропической лихорадке, механическое соотнесение настоящего с прошлым, равно как и прогнозирование будущего реалий обречено на заведомый логический тупик. Можно вздыхать об утраченном и тешить себя футурологическими иллюзиями, но время необратимо и поступь его непредсказуема. Хотя воспоминания и воображение никогда не смогут примириться с непреложностью движения бытия, ибо иначе мы не были бы людьми, которые порою благодаря вере творят чудеса, опровергающие самую строгую и неодолимую логику.

Новое информационное поле человека, начавшего осваивать в эпоху расцвета радио и телевидения неведомые ранее технологии общения и коммуникационные системы, радикально изменило облик прессы, значимость журналистского слова, которое еще совсем недавно было почти уникальным средством передачи любой информации. Неописуемое обилие газет, журналов и других периодических изданий, пришедших на смену устойчивому и привычному спектру любимых каждым читателем названий, на практике низводит почти до нуля значение этого слова. И при этом - на фоне торжества новых и могучих информационных общедоступных технологий. Проделайте простой эксперимент и полюбопытствуйте, какое очередное газетное сообщение взволновало любого из ваших близких - и вы не только убедитесь в моей правоте, но и испытаете нечто вроде сожаления по тем временам, когда газет и журналов было в сотни раз меньше, но их эффективность была на несколько порядков выше, да и разнообразие позиций изданий и журналистов было куда более очевидным, чем в нынешней безликой и свободной прессе, где лишь скандал либо неординарное происшествие привлечет внимание читающей публики, да и то, как правило, вполне случайной.

В далекие времена шестидесятых годов каждый знал, что позиция "Известий" отнюдь не идентична позиции "Правды", что суждения журналистов "Литературной газеты" и "Советской культуры" выражают явную и непримиримую противоположность взглядов на существенные проблемы художественного процесса. И уж если пошла серия твоих статей, жди сотни и сотни звонков коллег и противников. А ныне даже после публикации очередного материала в десятке газет телефон уныло молчит, озадачивая "социологов" общения. Естественно, травмируя и непривычных к новой информационной ситуации авторов.

Не берусь в этой связи делать какие-либо социальные обобщения, но убежден, что славные страницы советской журналистики никогда не будут забыты, как не будут вычеркнуты из истории нашего духовного развития в прошлом веке имена ее творцов, людей искрометного таланта и гражданского мужества. Среди тех, кто был мне особенно близок - Дмитрий Большов, ученый и один из лидеров молодежного белорусского подполья. Однажды в начале шестидесятых годов редакционной коллегии газеты, в которой мне посчастливилось работать долгие годы на общественных началах, он был представлен как новый главный редактор. Естественно, что журналисты, которые были широко известны стране в те годы, насторожились словно семейство дружных ежей в неординарной ситуации. Нет, не потому что появился новый "главный" (к чему они привыкли), но потому, что сразу же возник иной стиль работы над определяющими каждый номер дискуссионными либо проблемными материалами. Все ощущали, что Дмитрий Большов - человек устойчивых, я бы сказал - незыблемых идейно-творческих убеждений и вместе с тем - весьма далекий от примитивного волевого диктата. Отсюда - многочасовые дискуссии, которые завершались лишь тогда, когда он и его оппонент (подчеркиваю - как правило блестящий специалист в конкретной области художественной культуры, подобный музыковеду Иннокентию Попову либо киноведу Владимиру Шалуновскому) находили творческое взаимопонимание.

Отсюда и пошло утверждение в коллективе газеты того бескомпромиссного выполнения совместно принятого решения, которое в итоге всегда отождествлялось с именем главного редактора. Любопытно, что творческий процесс его кристаллизации доставлял Дмитрию Большову неподдельное наслаждение, которое сродни, пожалуй, только научному открытию. Кстати, таким согласованным решением порою оказывалась неожиданная авторская инициатива члена редакционной коллегии, поддерживаемая главным. Многократно (и скажу откровенно - не без некоторой гордости) попадал и я в подобные экстремальные ситуации, опрокидывавшие устоявшиеся представления о медлительной раздумчивой работе над книгами. Однажды бес меня попутал - я предложил статью на тему о герое и героическом в искусстве, полемически заостренную против нарождавшихся уже тогда эстетических тенденций, которые в итоге стали бедой обласканного властью искусства девяностых годов. "Решено ! Ставим в очередной номер !". Не буду живописать, как прошла та памятная ночь за машинкой, но уже в девять утра водитель забирал текст статьи. Только прилег на диван - звонок Дмитрия Большова, не без тонкого белорусского юмора сообщившего, что вторая статья, развивающая тему, должна быть в редакции утром, на следующий день ! Еще одна бессонная ночь, преисполненная внутренними духовными сомнениями на фоне назойливо звучавшего в воображении банального афоризма: "Инициатива всегда наказуема !", но все же ровно в назначенный срок сдал материал. И надо же такому случиться - опять звонок ! Изготовился, словно боксер перед последним ударом надежды и выпалил десятки аргументов о занятости, о необходимости явки на работу в Институт, о каких-то срочных заданиях, совещаниях. "Отлично ! Все это - твои проблемы. А третью статью жду завтра в девять ноль - ноль. Не выходить же газете с двумя белыми подвалами и твоей фамилией.."

Работа всей редакции в таком режиме была бы, наверное, просто немыслима, если бы не всеобщее твердое убеждение в защищенности, в мужественности Дмитрия Большова в любых, типичных для того времени и отнюдь не простых ведомственных и межведомственных коллизиях. Припоминаю, что во время одной из кратких бесед в кабинете Министра культуры Екатерины Фурцевой появился и он. Он сразу же был озадачен требованием дать в ближайший номер критическую статью о спектакле "Дион" театра им. Вл.Маяковского. Только побывавший на спектакле, Дмитрий Большов наотрез отказался публиковать какую-либо статью, кроме положительной вопреки мнению Министерства. Кстати, печатным органом которого и была руководимая им "Советская культура". Трудно даже представить накал конфликта двух равнозначно принципиальных и смелых личностей, сразу же побудивший меня незаметно удалиться. А через час - звонок и требование с легким оттенком юмора: "Иди сегодня на "Диона". А статью в поддержку спектакля - к утру !". И действительно, статья была опубликована через день без каких-либо последствий, уже ожидавшихся в редакции всеми.

Скрытые и суетливые противники Дмитрия Большова, по моему убеждению, - уже тогда разворачивавшие информационную войну против нашей художественной культуры (в том числе - и в кадровом плане, выбивая одного за другим стойких идейных бойцов), решили взять его, как говорится, не мытьем так катаньем, обеспечив его перевод на руководящую работу в Гостелерадио, в объединение "Экран". Профессиональный журналист, он стал задыхаться как рыба на песке в чуждой для него среде и в итоге - преждевременно ушел из жизни. Но он остался вечно живым в памяти его коллег - журналистов, своеобразным символом исконного родства белорусского и русского народа.

Об этом считаю необходимым сказать несколько слов особо, ибо иначе не разгадать ни предельной простоты и душевности Дмитрия Большова, ни его молчаливого упорства в отстаивании раз и навсегда избранного credo. Личная многолетняя дружба, совместный отдых - и прежде всего в родной ему Белоруссии постепенно открывали не только своеобразие его характера журналиста и мыслителя, но и отношение к нему самых разных представителей белорусского общества. От тех минут, когда он тщетно пытался обучить меня навыкам ловли рыбы "в нахлыст" и когда неизбежно рядом с ним оказывались местные крестьяне, всегда находившие какую-то сокровенную тему для беседы, до кратких мгновений полуофициальных моих встреч с такими героями партизанской, несокрушимой Белоруссии как Петр Машеров и Константин Мазуров протягивалась незримая, но целостная система индивидуальных впечатлений о выдающемся сыне той республики некогда единой и великой страны, которая встала неодолимой мощной крепостью на пути немецкого похода на Восток. И если она опять рядом с нами в период оголтелой антирусской по сути информационной войны "цивилизованных стран" так называемого западного мира, то в этом есть и частица вечно живого сердца мужественного журналиста и ученого Дмитрия Большова.