Юрий Бондарев - Радость общения

(статья из третьего издания книги "Подвижники духа". Изд-во Модек)

Есть деление на большую и малую литературу, на литературу исследовательскую и мемуарную. В большом искусстве художник владеет поднебесной симфонией мира, всесильной диалектикой красоты, образов, картин жизни и ее противоречиями. В малом искусстве зыбкие тени не имеют четких лиц и поступков, как видение во сне. Исследовательская и мемуарная литература - это осмысление ушедшей культуры, создателей и разрушителей ее.

В наше придуманное время, ничего серьезного не сотворив, так легко и просто выскочить в "великие" и "гениальные", так нетрудно стать "гордостью нации". Все эти лжезвезды сериями производят в родильных домах телевидения и нашей нацеленное в указанное направление прессой.

Немало людей больны, к огорчению, сонной болезнью - энтропией, то есть предметы и вещи, окружающие обывателя, - не материальные слепки культуры, а они, вещи, (и собственность миллионера, и нищего) прикрывают его духовную пустоту, леность мысли и беспечную дрему разума тупо-неповоротливых господ интеллектуалов. Для них предельная эстетическая объективность выражается одной неоспоримой формулой: "Мне не нравится, значит, это плохо". И никогда не побеждает эту умственную укороченность, эту позицию "классовой" неприязни иная формула: "Мне не нравится, но это хорошо", что не стеснялись говорить и Гёте и Лев Толстой.

Что ж, серьезный исследователь должен быть неожидан для самого себя, познавая чужую радость и чужую трагедию, открывая талантом и искренностью духовные заслонки собственной души, личный мир художника. Добровольное рабство в искусстве бессовестно наступает тогда, когда нет воли произнести раздражающее многих утверждение "Да" или "Нет".

Владимир Александрович Разумный, автор книги "Подвижники духа" - во многом поражает своей исключительной эрудицией, логикой истинного ученого, теоретика, истинного влюбленного в искусство, литературу, красоту, в непобедимую ничем великую мысль. Он добр к талантам, к подвижникам идеи, к освежающему новому, и он недобр ко всему конъюнктурному, фальшивому, приспосабливающемуся к власти, к проституированным "критикессам обоих полов", снисходительно похлопывающим по плечу гениев.

Книги В. А. Разумного чрезвычайно не хватало в нашей литературной науке, ибо она во времена хаоса и бедности культуры благодарно тронула нашу память большими именами, истинно незаурядными талантами, которые ушли навечно, но остались с нами навсегда, ибо без них нищают наши разум, душа, чувства.

Эта книга ни в коей степени не требует тривиального литературного разбора "умственных" (по Чехову) выводов. Книга написана. Она есть. Она вызывает у нас радость в общении с мудрым автором и незабвенными подвижниками культуры