Михаил Борисович Маклярский

РУКОВОДИТЕЛЬ РАЗВЕДКИ

Как ни парадоксально, наше индивидуальное видение мира и восприятие людей, с которыми доводиться общаться на жизненном пути, двухмерно, лишено стереоскопичности. Оно складывается из мимолетных и долговременных впечатлений как мозаика - из кусочков смальты, порою - светящихся изнутри загадочным цветом радуги, но все же бессильных сложиться в голографически объемный образ; он по неизбежности остается на плоскости. А значит - вне сферы нашего индивидуального опыта остается нечто весьма важное, а быть может - и самое сокровенное и достоверное знание о другом человеке. С подобным феноменом нашей духовной жизни сталкиваюсь вот уже более семидесяти пяти лет вполне осознанного и осмысленного существования в мире, не переставая удивляться загадкам и несовершенству взаимного общения людей.

Совсем недавно в ночное время (а иное для отличных фильмов и спектаклей на всех каналах российского телевидения по неведомой мне причине не отводится) удалось посмотреть трехсерийный фильм "Московская паутина", повествующий о поразительных фактах первых лет Великой отечественной войны, точнее - о деятельности нашей разведки, переигравшей гитлеровскую. Пожалуй, более всего взволновала первыя серия фильма, повествующая о тех трагических днях, когда вермахт был уже в московских предместьях и когда фашистские бонзы громогласно трубили о тех торжествах, которые ждут фюрера в желанной для всех завоевателей столице московитов. Трубили, не догадываясь, что им предуготовлена смертельная ловушка - взрыв основных стратегически важных объектов столицы и масштабная истребительная индивидуальная охота на лидеров рейха, непосредственное участие в которой должны были начать и многие выдающиеся деятели культуры в случае оккупации города.

На экране мелькали до боли знакомые кадры октября 1941 года. Именно тех дней, когда мы, московские школьники, были отозваны из народного ополчения "для продолжения учебы" и еще оставались в затаившейся в смертельном ожидании Москве. Звучит напряженный голос диктора, рассказывающий о роли И. В. Сталина в подготовке операции "Московская ловушка". Об ее непосредственных разработчиках - легендарном Судоплатове, Кобулове, Серове, Маклярском:Услышав последнюю фамилию, я буквально привскочил, ошеломленный. Именно с этой минуты мозаика воспоминаний стала перерастать в пространственно - оформленную, как ныне принято говорить - виртуальную реальность, в образ одного из самых симпатичных людей, с кем мне доводилось благодаря счастливой судьбе встречаться...

В 1948 году в уютном московском Доме кино, за столиками у буфета по вечерам обычно собирались кинематографисты. Им, конечно, и не снились те престранные современные тусовки "элиты" - причудливой помеси из удачливых дельцов и не в меру предприимчивых художников. Но был пир единомышленников и соратников по цеху, о котором можно с гордостью вспоминать как о торжестве интеллекта и таланта, скажу определеннее - как о пиршестве духовности. Осенью, после моего приема в Московский профессиональный комитет драматургов, за одним из столиков отмечал это событие вместе со старшими друзьями - сценаристами Климентием Минцем и Владимиром Крепсом. Вполне по свойски за столик, украшенный многослойными пирожками и круто заваренным чаем подсел человек, сразу привлекавший к себе внимание улыбчивостью, ладностью фигуры военного и незаурядным интеллектом, который порою проявляется и в молчании. Это был Михаил Борисович Маклярский, один из авторов сценария поразившего всех в те годы фильма "Подвиг разведчика", едва ли первого в нашем киноискусстве расказе о реальном труде разведчиков. "А ты в курсе, кто это был?" - переспросил меня позднее Климентий Минц с присущей ему загадочной улыбкой сатира, но поняв возможную банальность моего ответа как неосведомленного собеседника, сразу же замолчал, загадочно переглядываясь с Владимиром Крепсом. Многие годы впоследствии встречался с Михаилом Борисовичем Маклярским - и в бытность его директором Госфильмофонда СССР, и в шестидесятые - семидесятые годы, когда он возглавлял как директор высшие сценарные и режиссерские курсы в Москве. На отдельных моих лекциях он бывал, порою озадачивая компетентностью в самых разных сферах европейской культуры.

Но кто же он - продолжал звучать из далекого прошлого голос Климентия Минца, все громче и настойчивее, пока мною не овладела всесильная бессоница - мучительная побудительница к раздумьям о прошлом. И вдруг - фильм "Московская паутина", неожиданное упоминание о Михаиле Борисовиче как об одном из разработчиков этой действительно блистательной, фантастической по дерзости операции советской разведки. Именно в тягостные минуты бессоницы стал лихорадочно блуждать по интернету, по Википедии, по Энциклопедическому словарю российских спецслужб (http://rusrazvedka.narod.ru). Потрясенный (нет - ошеломленный!) читаю о полковнике Михаиле Борисовиче Маклярском: "С 1924 года - в погранвойсках. С 1927 года - в ОГПУ. В 1932 году окончил Среднеазиатский институт в Ташкенте. Сотрудник секретно-политического отдела НКВД (30-е годы), сотрудник Контрразведывательного управления НКВД (1939-1941). С 1941 года - начальник третьего отдела Особой группы при наркоме внутренних дел. С 1942 года - начальник третьего отдела Четвертого управления НКВД". Пожалуй, гораздо определеннее и доступнее для нашего бытового сознания о нем сказано в Википедии: "Один из руководителей разведывательной и диверсионной деятельности за рубежом" (http://ru.wikipedia.org/wiki/Маклярский)

Вихрь нахынувших подобно урагану воспоминаний, в том числе и о судьбе отца, киорежиссера Александра Разумного в те годы, смешал фрагменты разноцветной смальты - и предо мною возник как живой Михаил Борисович Маклярский, широколобый, всегда вдумчивый и улыбчивый, эрудит и человеколюб. Спектр всех дел дел, свершенных им вместе с боевыми друзьями во славу России, далеко еще не осознан на уровне объективного исторического анализа. Как говорится - всему свое время. Но масштаб незаурядного человека, с которым довелось общаться в кинематографической среде многие годы, осознал лишь теперь, на другом уровне информативности. Понял и секрет того, что было тогда общеизвестно - достойного и мужественного поведения (как мне казалось в ту пору - популярного кинодраматурга) в период его ареста в ноябре 1951 года по делу Еврейского антифашистского комитета, всеобщей симпатии кинематографистов к нему после освобождения в ноябре 1953 года, его масштабной деятельности по сохранению бесценного наследия Госфильмофонда, по созданию Высших сценарных и режисерских курсов. Он был и всегда, в любой ситуации оставался патриотом.

Где как не в Москве должен стоять ныне его монумент защитника Отечества! И не в последнюю очередь - для того, чтобы мы все избавились от плоскостного зрения, чтобы научились и привыкли попристальнее всматриваться в то необычное в обычном, которое называется повседневной жизнью.